Кто-то вот писал, что демократия обеспечивает «мирную смену правящих элит». Но элита не меняется выборами. И вообще не меняется «мирным путем», во всяком случае, при жизни одного поколения. Она истребляется или устраняется всегда насильственно – при завоевании или революции (или же меняется в силу естественных процессов очень медленно, на протяжении десятков лет). Поэтому, скажем, в США обе партии – равно партии власти. Какая бы из них не победила на очередных выборах, положение никого из членов господствующего слоя не пошатнется, никто не лишится источника своего благополучия. Вот если бы к власти там вдруг пришли коммунисты – власть (и элита) сменилась бы радикально, нацисты – тоже очень сильно. Но такое там невозможно: власть себя устроила очень надежно. (Один случай смены власти выборами, правда, был – в 30-х в Германии, но именно поэтому шансов повторится практически не имеет).
Идеальная схема предполагает, что на всех трех «ветвях» расселись «просто люди», которые должны во избежание злоупотреблений, происходящих из человеческих слабостей, друг друга контролировать. Но «просто людей» там не бывает – это представители установленной в стране Власти. Никакого реального смысла в «разделении», коль скоро все «ветви» заполнены людьми одной и той же общности, быть не может. Что изменилось бы для «демократов», если б и правительство, и суд, и парламент заполняли бы нацисты? Что за радость коммунистам, если во всех ветвях – «демократы»?
Если же от абстракций перейти к реалиям и вместо «демократии» говорить о реально существующей практике власти и управления в «демократических странах», то я ничего против нее особо не имею. Существующая там власть (плутократия) есть одна из нормальных и естественных разновидностей власти, исторически вполне обусловленная и эффективная при определенных обстоятельствах и на определенном этапе. В идеократическую диктатуру она еще не превратилась, этот процесс только обозначился, и есть довольно много обстоятельств этому препятствующих (в США, например, даже существование настоящей свободы слова, чего нет в Европе), так что идеологический маразм «политкорректности» пока существует достаточно автономно от реальной жизни. Да, возможно, стокнувшись с реальными вызовами, и не успеет превратиться. Что же касается ее «всеобщности» и дальнейших перспектив – это можно обсуждать. Но как-нибудь в следующий раз.
(2007)